Режиссеры
Мужчина и женщина. Они сидят перед стеклянной стеной, неподвижные, подобные каменным изваяниям; черты их лиц будто бы стерты. Их темные фигуры кажутся чуть размытыми по краям. Их окружают только голые белые стены, за спинами у них дверь, сейчас плотно закрытая, перед глазами – лишь прозрачная стена. Они сидят, положив руки на колени, словно древнеегипетские божества, и смотрят на то, что происходит там, вовне, за стеклом.
Стеклянная стена. Она поднимается перед ними, бесцветная, похожая на невидимый барьер; от одного взгляда на нее становится холодно. В комнате по-больничному чисто, из-за запертой двери не раздается ни звука. Стена – единственное, что связывает комнату и людей, в ней находящихся, с окружающим миром – приковывает к себе взгляд, завораживает, мало-помалу вытравляя из сознания все ощущения реальности, погребая мертвые эмоции под руинами памяти. Она обрубает мир, загоняет его в резервацию, позволяя двум людям лишь созерцать то, что происходит за ней.
Тишина.
– Она уже должна появиться, – безмолвие нарушает мужчина, его голос сух и бесцветен, как и все в этой белой комнате.
– Ждать осталось недолго, – отвечает ему женщина. Отзвук ее слов лязгом металла отлетает от стеклянной стены.
Горы. Они встают там, за стеклянной стеной, далекие, но отчетливо видные; кажется, стоит протянуть руку – и ощутишь холод камня под пальцами. Из-за стекла видна узкая дорога, зажатая между склоном горы и обрывом. Ограждение – белый игрушечный забор, потеха для подрастающего великана – откусывает от дороги небольшую полоску, прилегающую к бездне, но оно так хрупко, что не внушает ни малейшего доверия. Оно лжет, обещая безопасность и спасение, усыпляя бдительность.
Черный автомобиль. Он показывается из-за поворота, посверкивая фарами, как огромный энергичный майский жук; у женщины, следящей за ним из-за стеклянной стены, вырывается сдавленный возглас. Мотор машины начинает недовольно фыркать, и автомобиль внезапно останавливается. Водитель – его лица не разглядеть – устало откидывается на сиденье и выключает музыку, развлекавшую его в дороге – впрочем, люди за стеклом не слышали ее звуков. Музыка исчезает, улетучивается, оставляя лишь тишину, и мир по ту сторону стеклянной стены становится столь же мертвенно безмолвен, как и белая комната.
Дверца машины открывается.
– Это она, – ни намека на оживление в голосе мужчины.
– Все идет по сценарию, – откликается женщина, и стекло повторяет ее слова, насмешливо озвончая их.
Девушка. Она выбралась из машины и стоит теперь рядом с нею, уперев руки в бедра и мрачно глядя на автомобиль; легкий ветерок игриво дергает ее за длинные светлые волосы. Девушка поднимает капот, недолго исследует внутренности автомобиля и выпрямляется. На ее лице написано выражение усталости и раздражения – едва ли кому-нибудь понравится, если машина встанет посреди горной дороги – и она сердито хмурит брови, что делает ее похожей на обиженного ребенка. Она закрывает капот, прислоняется к автомобилю, закуривает, пуская дым по ветру и отрешенно следя за его ускользающими клубами.
Отдаленный ропот. Он доносится сверху, и за стеной его слышно совершенно отчетливо, однако девушка, похоже, не замечает его; она поглощена своими мыслями. Звук крепнет, нарастает, теперь он напоминает шум горной реки. Он грозен – как неясный призыв, доносящийся из бархатной ночной тьмы, как голос трубы, вызывающий на битву. Он приближается, затопляя все торжественным оцепенением, спокойным согласием с волей Рока.
– Сейчас, – кажется, мужчина доволен, хотя голос его остается бесцветным.
– Да, – кивает женщина, и ее слова острыми льдинками отражаются от стекла, вонзаясь в пустоту белой комнаты.
Камни. Они обрушиваются со склона, затопляя узкую дорогу гранитной волной; девушка успевает в ужасе обернуться, прежде чем вместе с машиной полететь, смятая лавиной, в пропасть, снеся шаткое ограждение. Камни падают, падают, падают. Стеклянная стена хищно смеется, повторяя отдаленные отзвуки камнепада – бешеный рев умирающих богов. Мужчина и женщина за ней подбираются, словно готовящиеся к прыжку пантеры.
Тишина. Она воцаряется внезапно; последняя гранитная глыба улетела в бездну, и безмолвие вновь поглотило мир за стеклянной стеной. Тишина всегда остается, когда все прочее завершается. Мужчина и женщина удовлетворенно откидываются на спинки кресел. Они довольно переглядываются.
– Дело сделано.
– Да. Отлично.
– А мне даже не верилось, что все так легко пройдет.
– Мне тоже.
Пауза. За спинами у сидящих тихо клацает замок, и белая дверь открывается, впуская в белую комнату светловолосую девушку – ту самую, которую только что утащила в пропасть лавина по ту сторону стеклянной стены.
– Где я? – недоуменно озираясь, спрашивает она. Заметив людей, она всматривается в их лица и вскрикивает:
– Мама?! Папа?!
Они поворачиваются к ней.
– Когда мы погибли, – произносит мужчина, глядя мимо девушки, – мы были совсем не готовы к смерти.
– Да, – подхватывает женщина, – мы были обречены наблюдать, как живут те, кто был нам дорог при жизни.
– Но потом мы внезапно поняли, что можем менять происходящее за этой стеной, – продолжает мужчина. – Стали режиссировать реальность, управлять судьбами своих близких. Мы помогли тебе устроиться на работу, следили за всеми тонкостями твоих романов. А потом мы подумали: почему бы нам снова не быть вместе?
– Мы очень скучали, – добавляет женщина.
– И вот мы решили забрать тебя к себе. Ты не обижаешься на нас? – голос мужчины, прежде холодный и мертвый, начинает едва уловимо дрожать.
Девушка замирает посреди белой комнаты, кусая губы. Ей не верится, что все это происходит на самом деле.
– Значит, вы убили меня, – шепчет она наконец.
– Мы всего лишь забрали тебя к себе, милая. Ты не представляешь, как это тяжело – быть в разлуке с теми, кого любишь.
– А я теперь, по-вашему, не в разлуке? – кричит девушка, сжимая кулаки в бессильной ярости. – Мы с Джеком собирались пожениться в начале зимы, а вы… Вы убили меня!..
Ее мать поднимается с кресла, подходит к рыдающей дочери, нежно обнимает ее за плечи.
– Но, дорогая, ты сама можешь все исправить. Ты ведь хочешь, чтобы Джек тоже был с тобой? Это можно устроить. Просто садись и смотри, а как только научишься изменять происходящее там, ты легко сможешь воссоединиться со своим женихом. Нам он тоже понравился, так что мы ничего против иметь не будем. – Она отстраняется; мужчина поднимается тоже и делает шаг к выходу. – Мы уйдем сейчас, чтобы ты могла посидеть перед стеной и посмотреть, что творится за ней.
Они уходят. Девушка вытирает слезы и утомленно опускается в кресло. Стеклянная стена перед ней подергивается рябью, как ненастроенный телевизор, а потом проясняется, и девушка вздыхает.
– Джек… – теперь ее голос кажется безжизненным и отстраненным. – Не плачь, любимый. Мы с тобой скоро снова будем вместе, я обещаю…
Стэн Диш
Опубликовано: 2010-09-30
|
