Трижды рожденный заново
О войне рассказано много историй, написаны тонны книг и сняты километры кинолент, но, думаю, эта тема никогда не будет исчерпана. И, наверное, самыми ценными являются личные рассказы самих ветеранов о своем прошлом, которое они считали каким угодно, но только не героическим.
Теперь эти вроде бы нехитрые и скупые повести, рассказанные героями той войны мимоходом, учат нас главному: как, упав, суметь подняться снова, как сохранить достоинство, веру в людей и лучшую жизнь, как прожить свою судьбу достойно, чтобы пример жизни вызывал гордость и твердость у детей, внуков, правнуков...
Вячеславу Михайловичу Архангельскому в этом году 22 января исполнилось 95 лет! Наверное, ему могут позавидовать многие современные дедушки – его окружает заботливая семья единственного сына Михаила, в которой взрослеют трое детей. Но самое главное, что там растет дедушкина отрада – внук Лева. Светловолосый Левка – живое олицетворение будущего, ради которого и стоило выжить, вытерпеть, преодолеть, встать и победить.
– Родился я в семье священника в селе Багай-Барановка, что в Саратовской губернии, – начал рассказ Вячеслав Михайлович. – Одно из самых ранних и самых страшных воспоминаний – голод 1921–1922 годов. Не было не то что хлеба – картошки! Делали «затирку» из муки на воде, она казалась вкуснее всего на свете, потому что была горячей, соленой, пахла хлебом. Чай заваривали из веток вишни и листьев малины. Как остались живы – неизвестно. А тут новая беда – в 1927 году моего отца, Михаила Николаевича, расстреляли как врага народа. А маму Александру Тимофеевну, как жену врага народа, посадили на пять лет в тюрьму. Это при том что нашей младшей сестренке Таисии еще не исполнилось и года! Страшное было время. Мы, трое малолетних детей, остались на улице – дом нам тоже теперь не принадлежал. Дошло до того, что «добрые» соседи увели корову со двора, забрали швейную машинку, дескать, зачем вам все это теперь?! Все равно ведь помрете! К слову, мне на тот момент было лет двенадцать, младшему брату Борису – восемь, а сестренке – около года.
– Как же выжили?
– Самым старшим из нас был брат Константин. Ему на тот момент исполнилось 18 лет. И чтобы нас не раскидали по разным детским домам, он нас и усыновил. А младшую Таисию взяла на воспитание бездетная тетушка из Вольска. Туда же, в Вольск, перебрались со временем и мы. Все вместе мы, как говорили в те времена, снимали угол. Наш хозяин был местный учитель. Константин работал, а я и Боря учились в школе. Жили очень бедно и голодно! Спасало то, что край-то – рыбный. В свободное время мы пропадали на реке – ловили рыбу, благодаря этому и выжили. Костю, заменившего нам отца и так и не сумевшего построить из-за этого свое личное счастье, тоже забрали по доносу...
– Из-за чего?!
– Так получилось, что он ездил по работе в командировку в Краснодар вместе со своей коллегой Ниной Хомутовой. Она одна воспитывала ребенка... Константин ей приглянулся, но, увы, что-то в их отношениях не заладилось! Она и настрочила донос, по которому якобы Костя в свои 13 лет проводил через лес отступавших белогвардейцев. Брату дали десять лет без права переписки! В последний раз мне удалось увидеть Костю, когда его перегоняли в Сибирь, как раз через нашу станцию. Он так просил хлеба! Я побежал по станции, чтобы выменять или купить кусочек для него. А пока искал, поезд ушел. Он стоял-то всего несколько минуток! До сих пор корю себя за это! И хлеба не нашел, и с братом толком не попрощался – ведь мне единственному из семьи удалось его увидеть уже после ареста... А многим позже я видел тот донос... Он был подписан тремя фамилиями, но какими! Нина Хомутова до замужества под своей девичьей фамилией, Нина Хомутова после замужества и какой-то человек, которого вообще никто не помнил и не знал. Может, и вымышленный человек... При этом на смерть был отправлен наш Костя – ответственный, мужественный и очень работящий парень.
– А мама из тюрьмы вернулась?
– Да, вернулась. Больная и постаревшая на двадцать лет. Я к тому моменту пошел учиться на бухгалтерские курсы, стал подрабатывать. Теперь я стал кормильцем в нашей семье. Постепенно мы начали выкупать тот самый «учительский» дом, который, по сути, спас нам жизнь. И хотя дом был старый, построенный еще в 19 веке, деревянный и с «удобствами» во дворе, нам он стал родным. Кстати, деньги за него я выплачивал до своих сорока лет...
– Вячеслав Михайлович, вас минула горькая участь «врага народа» или нет?
– До 1941 года в Советском Союзе не было всеобщей воинской обязанности. Ее ввели за несколько месяцев до начала войны. И именно эта мобилизация мне помогла – я попал на фронт. Кстати, мобилизация была столь скорой и непродуманной, что в буквальном смысле на трех солдат приходилось по одной винтовке.
– Где довелось служить?
– В Карелии. Там не было «громких» боевых действий, война там шла вялотекущая. Орудовали в этой болотистой местности в основном небольшие отряды немцев и финнов. При этом они очень берегли своих людей, а мы – держали территорию! Но чего нам это стоило! Немцы действовали так: поскольку у миномета траектория движения снарядов не слишком точная, то они сначала «пристреляют» под свои минометы какую-нибудь удобную опушку или лесную полянку. Потом посылают туда группу своих галдящих вояк, чтобы мы услышали, «для заманухи». Наши солдаты туда выдвигаются, а немцев уже и след простыл. Зато их пристрелянные минометы начинают лупить по той полянке! В итоге из ста русских оставалось 15 – 17 человек. Кстати, после одного такого боя я нашел раненого солдата. Ему почти оторвало ногу – она держалась только на коже. Пришлось мне ее до конца ножом отрезать... Сам же перевязал и отправил парня в госпиталь. До сих пор интересно: выжил ли?
– Какова была главная боевая задача в Карелии?
– Метались мы между станциями Масельская и Лоухи. По этому направлению шла перевозка топлива, боеприпасов и провизии на Мурманск. Главная задача – чтобы Северный флот не встал. Кстати, немцам так и не удалось перерезать эту транспортную артерию... За три года, которые я провел в Карелии, я ни разу не ночевал в помещении – либо окопы, либо земля и плащ-палатка. Умывались зимой из полыньи. По пояс. При этом я ни разу не болел. Ранили меня в 43-м... Миной зацепило. В госпиталь везли на машине, думали, что легкий, а оказалось... Чтобы меня заштопать, понадобилось семь или восемь операций, а швов на мне более 50 см... Очень благодарен женщине, сосудистому хирургу, которая все-таки восстановила мне сосуды на ноге, хотя все считали это делом безнадежным... К сожалению, я ее видел только два раза в жизни – до операции и после...
...В конце 1943 года Вячеслава Михайловича Архангельского комиссовали. Он был уже не рядовым, а сержантом, к тому же инвалидом второй группы. С войны он вернулся с 11 медалями и орденом Славы.
Кстати, инвалидность ничуть не помешала ему еще 53 года проработать, восстанавливая разрушенное хозяйство и на производстве. Работал Вячеслав Михайлович по специальности – бухгалтером. Поскольку специалист он был грамотный, то без работы никогда не сидел... Недаром же ему, сыну дважды репрессированных родителей, было присвоено звание «Отличник местной промышленности».
Наталья Полякова
Опубликовано: 2010-07-01
|
