На войне лечили и словом...
Во время военных действий многие школы были переформированы в госпитали. Учили там в три смены. Кроме основных предметов мальчишкам показывали, как надо прятаться, как бросать гранаты, как держать оружие. А девочкам преподавали основы медицинского дела. Как перевязывать раны, как ухаживать за больными. В стороне не оставался никто. Люди постарше уходили на фронт. Женщины работали на заводе. Школьники же ухаживали за больными. Учителя часто ходили по квартирам, чтобы проверять задания и задавать уроки. Так Сталинград готовился к войне.
Среди девочек, которые ходили в госпитали, читали раненым письма, писали их тем, у кого были повреждены руки, оказалась и Галина Антрахова. Когда началась война, ей исполнилось только 16 лет.
– Как-то меня попросили побыть с тяжелоранеными студентами. Один из них даже не мог открыть глаза, настолько ему было плохо. Чем я могла помочь? Кто-то из рябят попросил рассказать о себе, об учебе, об уроках... Я удивилась, потому что не знала, чем этот рассказ поможет ребятам. Да и поддержать беседу второй студент не мог. Тогда первый объяснил: «Это ничего, что ему тяжело говорить... Он все слышит». Я стала рассказывать о школе, о домашних заданиях, о жизни... Ребята слушали. Наконец, второй мальчик приоткрыл глаза и прошептал: «Галя, у тебя есть краски?» Понимаете, когда человеку тяжело, когда он болен, ему может помочь то, к чему он был привязан раньше. Краски напомнят ему о прошлой жизни. Я ответила: «Да, у брата есть хорошие краски. Я дам вам их». Когда я принесла все в палату, студент просто прижал краски к груди. И вернулся в прошлое...
После того как я сдала все экзамены, пришла работать в госпиталь. Подходящего по размеру халата не нашлось, и мне выдали наволочку. «Сошьешь халат...» В то время все умели шить, ведь жить-то хотелось... Я ходила по палатам, разносила почту, собирала книги, газеты, помогала, читала, писала... До тех пор, пока город не начали бомбить. Госпиталь передислоцировали, надо было грузить раненых. Тут не важно было, мальчик ты или девочка, – слишком много зависело от времени...
– Как прошла переправа?
– Волга горела... Потому что в большие баки с нефтью, которые стояли на месте современного Центрального стадиона, попал снаряд, и нефть разлилась по воде... Все горело.
На пароходе раненый попросил меня набрать воды. Я зачерпнула. Тогда он сказал: «Поправь, сестричка, ноги». Я подняла простыню. Ног не было. От колен их ампутировали. «Поправь, сестричка, ноги. А то бросили небрежно». Мне было 16 лет... Я сдержалась, не вздрогнула, не закричала. Поправила ноги, закрыла их простынкой. Волосы стояли дыбом. «Большое спасибо. Теперь лучше». Я поняла, что детство кончилось...
– Что произошло потом?
– В Астрахани нас поселили в общежитии. Мы грели чай на камнях, когда заметили, что небо недалеко от нас потемнело и полыхает. Слышался грохот. «Дождь?» – спросила я. «Нет, не дождь. Это артиллерийский обстрел», – ответил комиссар. Это было в двадцати километрах от нас... Надо было опять вывозить раненых. Когда пароход поплыл, бакенщик закричал нам: «Капитан, вы в минном поле!» Пароход громадный. Много раненых. Наступила гробовая тишина. «Я проведу вас!» – бакенщик поехал вперед на лодке и светил нам керосиновым фонарем. Мы – за ним. Так и прошли через минное поле, на котором взорвалось 6 пароходов.
– Пароходы, на которых везли раненых, бомбили?
– На пароходах, где были раненые, рисовали красные кресты. Это означало, что солдат здесь нет. Только медицинский персонал и больные. И все равно нас бомбили... Тогда капитаны приказывали идти по левому берегу. Если в корабль попадали, у раненых была возможность добраться самостоятельно до берега. В Каспийском море тоже были нефтяные баки. И тоже горела вода... Мы видели эти огни... На пароходах люди умирали. И врачи и медсестры умирали с каждым из них. Вот ты ходишь, помогаешь больному. А потом его несут на носилках...
– Сейчас много говорят о песне военной...
– Говорят о том, что на войне люди пели. И ставят этот факт в укор. Когда шло сражение, о песнях и не думали. Есть забывали. А когда мы ехали на пароходе обратно, то медсестры сидели на палубе. О чем нам было говорить? О войне? Мы не знали, что стало с нашими близкими, что стало с мамой, с папой, с женихом... Поэтому мы пели. Если грубо, то за песнями мы прятались. Если прямо, то песнями спасались. Раньше они были душевные. Пока мы пели, немного приходили в себя.
– Что вы увидели в городе, когда вернулись?
– Я вернулась в Сталинград. От города осталось чистое поле. С берега Волги был виден поезд. Сильнее всего досталось Красному Октябрю. Были искорежены даже рельсы. Не осталось ни одного целого дерева.
– Чему вы прежде всего хотите научить детей?
– Любить Родину. Чему учили нас. Я сказала на выступлении перед третьеклассниками: «Вы знаете, кто защищал город? Кто воевал? Кто был пионером и комсомольцем? Ваши дедушки и бабушки, прадедушки и прабабушки. Героев надо искать в своей стране. Поколение двадцатых годов победило войну. Есть поэма о Николае Отрадном: «У перекрестка двух дорог похоронен не просто труп солдата, а целый мир мечтаний и тревог...»
Любите Родину. Любите такую, какая она есть. И делайте ее лучше. Нашим дедушкам и бабушкам не приходилось выбирать. Но именно они отстроили из руин города и страны...
Дина Ускова
Опубликовано: 2010-04-29
|
