С книгами разговор короткий
Иногда бывает, что друзья просто не узнают вас. Как будто подменили. Родители
щупают вам лоб, а соседи даже не здороваются в лифте. Все очень просто. Выражаться
вы стали слогом странным. А все почему? Книга в душу запала.
Захватывающая история, запоминающийся и непривычный для вас слог и авторитет
автора в одном флаконе – и вы пропали. В моей жизни таких книг было три.
Книга первая
Михаил Зощенко, рассказы (1920–1930 гг.)
Потрепанный томик попал мне в руки случайно. Но уже из этих рук не выскальзывал.
Мне никак не отделаться от этих «Ей Богу», «ну это», «-ка» и прочих вольностей
разговорной речи. Читая Зощенко, я приходила в восторг: что может быть лучше
речи простого человека начала 20-го века? Когда невинность слога идет в сопровождении
неотразимого ума и наблюдательности автора...
Личность автора: Советский русский писатель. В рассказах 1920-х гг. создал образ
обывателя с убогой моралью и примитивным взглядом на окружающее. Несколько раз
был исключен из Союза писателей и взят обратно.Подрабатывал сапожником и переводчиком
без права подписи. В последние годы жизни подвергся травле, не мог работать,
голодал...
Образец: «Говорят, граждане, в Америке бани отличные. А у нас тоже ничего! У
нас только с номерками беда. Прошлую субботу я пошел в баню (не ехать же, думаю,
в Америку) – дают два номерка. Один за белье, другой за пальто с шапкой. А голому
человеку куда номерки деть? Прямо сказать – некуда. Карманов нету. Кругом –
живот да ноги. Грех один с номерками. К бороде не привяжешь».
Влияние на слог: ваша речь становится насыщена жаргонизмами, приобретает двусмысленность.
Книга вторая
Линор Горалик «Говорит» (2002 г.)
Если у Зощенко – просто рассказы, то у Линор это микрорассказы. Один микрорассказ
– это отрывок из фразы или монолога человека, отягощенного жизненными трудностями
либо вычурностью мысли. Если понимаешь с полуслова, то влюбляешься навсегда.
Не отпускает.
Личность автора: писатель, поэт, эссеист. Несколько лет жила в Израиле, там
же получила высшее образование. С 2000 года живет в Москве. Помимо литературной
деятельности работает консультантом по развитию бизнеса. Автор ряда художественных
выставок и проектов.
Образец: «…подскажите, пожалуйста, где тут Макдоналдс». И тут этот халдей встает
в позу и сообщает мне: «Ой, а вы знаете, девушка, я в великой Москве по макдоналдсам
не ориентируюсь!» Я даже растерялась. «Простите?» – говорю. А он мне: «Для меня
ориентиры – это площади! Музеи! Памятники культуры!» «А, – говорю, – ну да.
Такие, как Вы, всегда умирают первыми».
Влияние на слог: можете начать разговаривать сами с собой. Причем в форме диалога.
Книга третья
Жорж Санд «Консуэло» (1843 г.)
Сложный, красивый, запоминающийся слог. О чем роман? Конечно, о великой любви!
Личность автора: французская писательница. Дочь птицелова. Она нередко ходила
в мужской одежде: можно сказать, Жорж Санд – Аврора Дюпен – была первой феминисткой.
Получив развод, начала писать, чтобы зарабатывать на жизнь. Прославилась любовной
связью с Шопеном.
Образец: «Не все эти молодые девушки были одинаково бедны, и, несомненно, несмотря
на всю зоркость администрации, в школу проскальзывали иногда и такие, которые
не так уж нуждались, но использовали возможность получить за счет республики
артистическое образование и недурно пристроиться».
Влияние на слог: после чтения этого романа вы кинетесь писать любовное письмо
предмету вашего воздыхания. Может быть, даже не одно! И у вас все получится!
А какие книги повлияли на вашу речь?
Юля, журналист: «Говорила стилем «Кысь» Толстой – эдакий постапокалиптический
древнерусский: «грибыши» и все такое».
Настя, студентка: «Бывает так, что, читая какую-нибудь книгу (например,
сейчас «Золотой теленок»), начинаю представлять себя ее героиней, продумывать
сюжет... На слог повлиял Шекспир, мы в классе потом долго по приколу разговаривали
стихами!»
Рада, студентка: «Горе от ума»! Стиль запомнился мне как официально-ироничный.
До сих пор помню все эти придыхания, охи, ахи...».
Катя, дизайнер: «Прочитав с подругой еще в школе «Преступление и наказание»,
мы присели писать повесть под названием «Страдания по яблоку». Ржали ужасно.
Герои – все наши знакомые. И написано было, естественно, слогом Достоевского.
Во всяком случае, нам так казалось».
Мария Долгополова
Опубликовано: 2010-02-18
|
