Москва – резиновая. И верит слезам
Певица Валерия родом из маленького провинциального городка Аткарск Саратовской области. Олег Тиньков родился в Полысаево Кемеровской области. Даже наши Путин с Медведевым не москвичи – петербуржцы. Но никто им не говорит «понаехали», потому что добились, потому что успешные, потому что оказались сильнее и смелее многих москвичей. И вообще, чем чаще я наведываюсь в столицу, чем лучше узнаю город и его жителей, тем больше понимаю: «понаехали», точно так же, как «Москва слезам не верит», – миф.
Дерзкие и не очень
Как только кто-то из моих друзей или знакомых уезжает из Волгограда в столицу, остальные говорят: «И ты туда же!», дескать, куда лезешь? Там же холодно, пробки, метро и люди злые. Ни фига подобного! Во-первых, отговаривать от переезда начинают только те, кто сам не смог бы совершить такой серьезный поступок и поменять место жительства и, как следствие, – круг общения, работу, судьбу, если угодно. Эти люди сидели, сидят и будут сидеть на своей поинт намба файв ровно и хвалить свое болото что есть сил. Они найдут миллион и одну причину, по которой «могли бы, но не хотят ехать в эту вонючую Москву». Где бы они ни жили – там теплей, уютней, все свое, родное и люди просто замечательные. Разумеется, они не хотят слышать в свой адрес это пресловутое «понаехали», но и допустить, что не услышат, не могут. В этом плане надо отдать им должное – трусишки здраво оценивают свои возможности.
Во-вторых. Я знакома с огромным количеством москвичей, хотя, казалось бы, мои жизненные маршруты ближе к Ростову, Волгодонску (где я выросла) и Сочи. Среди них есть как «понаехавшие», так и коренные с многопоколенными связями, но ни один из них не мыслит этой категорией. Напротив, всех гостей и приезжих они встречают крайне дружелюбно: как профессионалов, как свежую кровь, как смелых, достойных людей. Даже дерзкие мальчики и девочки, решившие покорить по старинке белокаменную, не вызывают у них раздражения. Но где их нет? Из области такие детки едут в областной центр, из областных центров – либо в соседние, либо в столицы.
Почему вообще стремление к лучшей жизни, к большим возможностям должно осуждаться? Например, вы едите каждый день жареную картошку. И вам это нравится. Но можно ведь добавить туда шампиньонов, а можно закусывать бутербродом с красной икрой. И не надо врать себе, что не хочется. Хочется, но пошевелиться, предпринять что-то, что приблизило бы к новому уровню жизни, – нет. Вот и гнусавят такие граждане: «Я грибы не ем, а на икру – аллергия». Других же не пускают, чтоб завидно не было.
Столичная ломка
Москва ломает людей. Понаедешь в нее, устроишься старшим помощником младшего менеджера, получишь свою тридцатку в месяц, отдашь ее за съемную хату в Бутово и загрустишь. Позвонишь друзьям-землякам – а они заняты, им не до тебя. Наберешь московских приятелей – у них времени совсем нет, дел по горло. Все: никто никому не нужен, никто никому не поможет. Пора возвращаться восвояси. Такова столица глазами любителей жареной картошки.
Но есть слабаки безобидные, а есть – воинствующие. Безобидные, поджав хвост, отбывают на родину и до конца дней ругают Москву за нанесенную моральную травму, несовместимую с дальнейшей жизнью в ней. У некоторых даже хватает мужества признаться себе, что они сами несовместимы со столицей.
Воинствующие уверены, что всем остальным – тем, кто устроился, тем, кто нашел себя и вырвался вперед, кто подружился с Москвой, – всего лишь повезло. И они просто обязаны поделиться этой своей икрой и шампиньонами. Мне пока особо нечем делиться, да и трусов в окружении нет, но иногда они на меня нападают со все тем же спектром претензий к столице, и приходится им вправлять мозги.
И я вправляю: никто никому действительно не нужен. И, само собой, ничего не должен. Да, у нас по ходу жизни появляются знакомые, приятели и пара друзей, но ведь у них тоже есть своя жизнь. Свои дела, заботы, интересы. Когда моя лучшая подруга, мой самый родной человек, жила в Красноармейском районе, я не видела ее месяцами. У нее – работа, семья, баскетбол, красноармейские знакомые и кот. У меня – все то же самое. Кроме кота. Чем же такой расклад отличается от московского? Только географией.
И если раньше вы жили с кем-то в одном дворе, а сейчас человек не хочет ехать с севера к вам на юг после тяжелого будня по пробкам, то вряд ли у вас есть моральное право его в этом винить. И уж тем паче обвинять в том, что он не принимает живого и активного участия в вашем жизнеустройстве на новом месте. Он свои шампиньоны сам заработал. И вы попробуйте, сделайте над собой усилие. Если нет – жареная картошка на родине ждет вас.
У меня в Москве есть близкий человек. И он всегда найдет время встретить меня в аэропорту и возможность угостить красной икрой. О большем я не прошу. Мне не шестнадцать, и я все могу сама. Чего и вам желаю.
Екатерина САПОВИЧ
Опубликовано: 2009-08-20
|
