Сдаться – это вовсе не значит проиграть! Скорее, выиграть время…
Последние дни весны увенчались замечательным событием – III Международными
Каяльскими чтениями. На живописные поляны близ хутора Погорелов, что раскинулся
под Ростовом, пожаловали
исследователи «Слова о полку Игореве», а также представители военно-
исторических и ролевых клубов.
И волгоградская делегация была на Каяльских чтениях. Одетые в расшитые славянскими
символами рубахи, ребята – Александр Арнаут, Анастасия Кленина, Евгений Аралин,
Денис Готовцев, Юлия Долгова, Лилия Иовнова, Максим Лежнев, Татьяна Липатова,
Артем Пайвин, Александр Мясников, Татьяна Кондратьева – прекрасно вписались
в колорит эпохи князя Игоря и половцев. Более того, во время инсценировки представителями
российских ролевых клубов битвы при реке Каяле именно наш Максим Лежнев (волгоградские
ролевики больше знают его по имени Гуннар) был выбран князем Игорем. Но обо
всем по порядку.
Боян и Игорь – одно лицо?
«Сердцем» Каяльских чтений стала, естественно, работа «круглых столов» по различной
проблематике: «Слово о полку Игореве» – памятник культуры, объединяющий народы»,
«Краеведение – форма патриотического воспитания молодежи» и «Институт меценатства
на юге России». Надо сказать, что выступление волгоградки Татьяны Кондратьевой,
которая, кроме собственной, представила еще работу своего научного руководителя
доктора математических наук Волгоградского техуниверситета профессора Геннадия
Ильича Брызгалина, произвело небольшой фурор.
«Математическое обоснование целостности дошедшего до нас текста «Слова» от профессора
Брызгалина, открывшее работу первой секции, задало тон дискуссии. Для наглядности
на суд собравшихся была представлена и монография Брызгалина «Чудесной тайны
ключ», где более подробно, нежели чем в докладе Татьяны Кондратьевой, обосновывались
его далеко не традиционные выводы.
Во-первых, по мнению Геннадия Ильича, автором «Слова» был сам князь Игорь. Хотя
по форме повествование ведется от имени певца, и князь упоминается в ней в третьем
лице, за исключением строк 245–246, где автор обращается к самому безоглядному
мигу битвы – моменту своего поражения как бойца и полководца. Он не выдерживает
роли и делится от первого лица печальными воспоминаниями, преследующими его
бессонными предутренними часами в течение оставшихся 17 лет жизни.
Кроме того, любой человек, не обладающий большой властью, обеспечивающей независимость,
вряд ли смог бы решиться на написание языческого произведения во времена воинствующего
распространения христианства на Руси и по всей Европе. Также ювелирная работа
по согласованию смысла и размеров стихов, смелые обращения к могущественным
главам русских земель, глубокие экскурсы в историю – все это следствие княжеского
досуга, достоинства и кругозора.
Славянский народный дух поэмы, отсутствие обращений к Христу, древние боги в
качестве персонажей не означают, что автор не был христианином. Игорь Святославович
сумел примирить в своей душе и заповеди православной веры, и поэтичный мир скифо-славянской
мифологии.
Единственное веское возражение против авторства князя состоит в следующем: получается,
что в конце поэмы он провозглашает славу самому себе. Но здесь имеется изящный
прием, позволивший князю Игорю обойти прямое восхваление себя, любимого, но
в то же время выполнить требования жанра героической песни – воспеть славу главным
героям. Для этого оказалось достаточно единственного слова «потом»: «В этом
«Слове» описывался поход Игоря, но воспевались старые (то есть прежние либо
старшие по положению) князья, а потом будут петь славу и молодым!»
А «ключ» прячется… в 12
Во-вторых, авторский объем текста дошел до нас практически во всей полноте.
Исключение могут составить только прочтения отдельных слов или букв. Анализ
«Слова» и соответствующие подсчеты показали, что весь текст произведения может
быть в основном поделен на относительно завершенные смысловые части, число букв
в которых кратно 119, хотя в отдельных случаях встречаются заметно более крупные
погрешности. Во всем тексте «Слова» вместе с заглавием насчитывается 14276 букв,
что почти точно составляет 120 мерных единиц.
Согласно теории вероятности, дисперсия (мера рассеяния) суммы независимых случайных
величин равна сумме их дисперсий. Поэтому погрешности в соблюдении размеров
должны возрастать при объединении частей, если они действительно случайны и
независимы друг от друга. Но их явное систематическое убывание говорит о том,
что автор не только соблюдал размер в целом и среднем, но и при завершении крупных
частей правил стих так, чтобы в строфе получилось ровно 119 букв. Это некруглое
и ничем не примечательное число хочется заменить на 120. Не верится, что автор
мог избрать для расчетов число, всего лишь на единицу отличающееся от 120 –
удобного, наглядно делимого на десяток и дюжину. Учитывая традиции русского
старинного книгописания, можно предположить, что на каждую часть единичного
размера автором предусматривалась начальная красная буква, занимающая не одно,
а два места, отводимых под обычную строчную букву. В итоге мы получаем то самое
число 120:120 условных куплетов и 120 мест в каждом из них. Если мысленно записывать
каждый куплет в виде отдельной длинной строки, то текст «Слова о полку Игореве»
приобретет строго квадратную форму, совершенство которой и сохранность в течение
восьми столетий дают основание утверждать: в дошедшей до нас рукописи «Слова
о полку Игореве» ничего не утрачено и не добавлено после.
О половчанках замолвите слово…
Не менее любопытным выглядело и исследование преподавателя Ростовского института
повышения квалификации Юрия Круглова «Половецкий след в культуре Восточной Европы».
Если после выступления волгоградцев начались горячие споры, дескать, негоже
литературное произведение исследовать математическим инструментарием, то Юрий
Круглов по-хорошему умиротворил эту в основном женскую аудиторию, превознеся
в своей работе мудрость представительниц слабой половины человечества.
Как известно, Золотая Орда была самым сильным и богатым государством своего
времени. И войско династии ханов беспрепятственно разгуливало практически по
всей территории современной России и Европы. Но там, где на картах славян значились
«Дикие земли», ко времени нашествия монголо-татар находилось замечательное половецкое
государство Дешт и Кипчак. Когда эти земли осадили бравые раскосые воины, то
самые хитрые и шустрые половцы бежали вместе с семьями на территорию современной
Венгрии, самые смелые и горячие – приняли открытый бой или попытались организовать
что-то типа современных партизанских отрядов, но поскольку силы были неравными,
они доблестно погибли. Наконец, самые мудрые сдались на волю победителя. И поскольку
в основном это были половецкие женщины, то они стали женами и наложницами монголо-татарских
ханов. В результате прекрасные половчанки занялись уютным женским делом: поддерживали
домашний очаг, растили и воспитывали детей.
И невдомек было победителям, какой подвиг во имя собственного Отечества совершили
вроде бы побежденные и совсем не опасные женщины. Дело в том, что уже их сыновья
и дочери, рожденные на территории бывшего государства Дешт и Кипчак, практически
не интересовались ни тюркскими языками, ни культурой раскосых отцов. А уж внуки
и вовсе ощущали себя… половцами. Ведь воспитывает ребенка в основном женщина,
поэтому в ее власти, к какому Богу и культуре приобщится ее чадо. По сути, мудрые
и прекрасные половчанки без боя овладели богатств
ами Золотой Орды – в их распоряжении
были украшения, ткани, посуда этого могущественного государства.
Словом, мудрые женщины еще раз подтвердили мысль, исподволь проведенную и в
«Слове о полку Игореве»: «Сдаться – это еще не значит проиграть!» Скорее, взять
фору во времени, чтобы одержать победу уже другими средствами – с помощью мудрости,
доброты или любви. Но это уже совсем другая история…
Наталья Полякова
Опубликовано: 2004-06-10
|
