На розовых слонят!
«Не аскай у аскера, да необаскан будешь». Вот, пожалуй, единственная сколько-нибудь
четкая формулировка среди всех законодательных предписаний аскеров. Аскеры (от
английского ask – спрашивать) – люди, которые собирают деньги с прохожих.
Отождествлять аск с профессиональным прошением милостыни по некоторым признакам
вполне правомерно. Но нельзя не забывать, что у этого занятия две стороны: его
можно воспринимать как акт мира материального и – да простят меня блюстители
морали – мира духовного.
Большинство людей зрелых телом и духом воспринимают аск в аспекте самом бытовом
и подвергают его «адептов» осуждению. Девушка-аскер Юля просила обязательно
написать про случаи, «когда проходят, говорят: «Кто бы нас поддержал!» – и смеются,
как будто это так оригинально, а ведь нам это каждый встречный говорит».
Такая позиция оправдана: действительно, как говорит Эля, большинство аскеров
живут теми деньгами, которые так получают:
– Я, например, обеспечиваю свою жизнь, свое питание и оплату общаги.
–Да, и потому ты так похудела, – комментирует Юля (они аскают вместе и разговаривают
со мной, сидя на асфальте перед ЦУМом рядом с гитарным футляром и Димой, играющим
что-то из русского рока).
Как рассказывает другой аскер, Мельница, просить начинаешь иногда не только
по нужде, но и «когда есть чувство ответственности перед своей компанией» (когда
говорят: «Что сидишь, иди нааскай на пиво»). Некоторые тратят «заработанное»
на что-нибудь «неблаговидное».
– Из-за некоторых аскеров у людей складывается впечатление, что мы все просим
бабло на пиво. Но это же не так на самом деле, – замечает Юля.
К такому «земному» определению аска и следует приурочить описание его «техник»
и разновидностей. Просить можно «всухую», пользуясь только великим русским языком,
а можно – под музыку. Юля, например, считает, что при наличии гитары аскать
всухую «неправильно». Бывают еще аскеры-автостопщики – они просят деньги, чтобы
было на что добраться до следующей точки.
Географические тонкости упоминает Эля:
– Во всех городах аскают по-разному, и везде – одинаково. В Волгограде, например,
просят на домики для курощат, в Красноярске – на распространение розовых слонят.
Отношение к аскерам тоже разное: «Один раз чуть по голове бутылкой не дали,
другой – дали две штуки, а потом еще вернулись и пригласили сыграть», – рассказывает
Мельница. Истории подобной щедрости есть и у Эли с Юлей, которые сталкивались
еще с так называемыми гопниками: «Некоторые считают, что если дал деньги, нужно
все соки из музыканта выжать, что он должен знать и армейские песни, и все подряд».
Милиция, как ни удивительно, относится доброжелательно, только шугает в переходах.
Бывалый аскер-панк учил Мельницу такому приему: «Говори, говори, говори без
остановки». «Ученик» поясняет: «Без нажима пять минут втираешь прохожим, сам
не всегда улавливая смысл, что нужно на два батона». Эля рассказывает, что одна
из наиболее банальных «присказок» – «дайте на удачу копеечку», но она предпочитает
лишний раз не давить. Юля так описывает «этику» аскера: «Просто не грубить,
не вымогать. Мне кажется, выпрашивать неправильно. Ты просто тратишь впустую
время на одного человека и пропускаешь других». Мельница считает необходимыми
качествами общительность, сообразительность, умение «не загоняться». Эля говорит:
«Аскер улыбается всем».
Возрастные рамки «профессии» – 14–27 лет. Правда, рассказывали мне и об около
40-летнем экземпляре. В Волгограде в основном аскают до 20, меньше «просящих»
встречается 26–30 лет.
– Все считают, что аскеры просят всю жизнь, на самом деле это не так. Говорят,
что мы не работаем. Многие аскеры работают, просто аскают в свободное время.
Почти все аскеры работают, а просят для себя, – поясняет Эля. – Аск – это состояние
души.
Действительно, «профессионалом» аскера делает не опыт, а дух: «Аску невозможно
научиться, ты просто выходишь, берешь кепку, и если ты в душе аскер, то у тебя
замечательно получается, а если не получается в первый день, то никогда не получится»,
– говорит Эля. Юля продолжает:
– Аскер, который долго аскает, делает это не ради денег, а ради удовольствия.
Ему не важно, дают или нет. Он получает от этого кайф, потому что это его стиль
жизни, его молодость.
И все же, как говорит Эля, аск – это «и хобби, и работа одновременно». Некоторые
играют «свою» музыку, другие – те, кому нужны деньги, – исключительно «под заказ».
Вот мнение Мельницы:
– Аскерами могут быть и те, у кого нет дома, кто вечно по впискам, и те, кто
учится в престижном вузе и аскает для удовольствия.
Сам он перешел из одного «типа» в другой:
– Когда я аскал, а аскал я хорошо, это было общением с людьми, у меня глаза
горели, я ловил мимику, получал удовольствие. И люди по-другому относились –
глаза горят ведь. Теперь смотрю на прохожих, как на бросающих косточку собаке.
Так что мир аска диалектичен. На первый взгляд он ничем не отличается от банального
попрошайничества, кроме как космополитичным названием, полупрофессиональностью
да возрастом участников. И тут понятно гражданское безразличие и осуждение.
Но если понять философию аска, не зацикленного на деньгах, то ситуация меняется
– аск становится ответвлением «неформальной» молодежной идеологии, которая проповедует
отказ от общества потребления. Она идеализирует общение и стремление к нему.
При таком понимании философия аска отражает желание слиться с мировой душой...
Как вы относитесь к аскерам?
Яковлева Галина Юрьевна, учитель:
– Сложно сказать, ради чего они сидят и играют. Если это искусство высокое,
то еще можно понять, а если это просто ради того, чтобы какие-нибудь деньги
заработать, то я считаю, есть более достойный способ.
Юра Иванов, студент, спортсмен:
– Плохо. Неправильно они делают, пускай работают.
Оля Цыбизова, школьница:
– Отношусь положительно, потому что, может быть, у людей нет другого способа
заработать. Может, они хотят, чтобы в них открыли талант, чтобы кто-нибудь прошел
мимо, какой-нибудь продюсер, и заметил их.
Виктор Станиславович Сарыгин, строитель:
– Я не против.
Лилия ЯППАРОВА
Опубликовано: 2008-09-03
|
