Крестница моя,
где ты?...
Классический пример: 15-летний житель подмосковного села Павловский Посад Алеша Сизов в январе 2007 года утащил из палатки пельмени и котлеты. На суде мальчик рассказал, что два дня не ел, но суд расценил сумму в 500 рублей как нанесение значительного ущерба торговцу Саркисьяну. Суд не учел, что у мальчика три года назад умерла мать, а отец и старший брат – безработные. При этом отец является ликвидатором-чернобыльцем. Мальчика держали семь месяцев в СИЗО в одной камере с насильниками и рецидивистами! А в июле судья дала голодному воришке срок: два года. При этом адвоката мальчик видел всего час – при закрытии дела...
В колонию из лагеря
Наша газета уже писала о девушке, весной 2006 года освободившейся из Новооскольской женской колонии, которую мы по понятным причинам назвали другим именем – Сашей Ивановой. Напомню ее нехитрую историю.
До шестого класса Александра Иванова была отличницей и гордостью школы одного заволжского городка в нашей области. Ходила на хореографию, мечтала о профессии, чтобы ездить по всему белому свету...
Сорвалась в 13: захотелось гулять и ни о чем не думать, попала в компанию, где что только ни делали: пили, курили, нюхали клей, ругались так, как не каждый взрослый... м-м-м... сапожник сможет. Итогом стал год, проведенный в колонии.
Так получилось, что за года полтора до этого в свои 14 лет она с компанией девчонок пришла к знакомой. Та была пьяной. У нее в коридоре еще в коробке стояли новехонькие зимние ботинки. И кто-то из тогдашних подружек Саньки сначала просто примерил их, а потом под шумок в них и ушел. Авось не заметят! Но вскоре пропажа обнаружилась.
Мама пострадавшей девушки не стала долго угрожать «воровкам», а написала заявление в милицию. Последовал суд, на котором обвинение смогли предъявить только Саше Ивановой, поскольку на тот момент ей исполнилось 14 лет, а подружкам – еще нет. Саше и «влепили» приговор на 2 года условно. На радость родителям девушку освободили из зала суда, но с обязательством – впредь вести себя прилично, хорошо учиться и хотя бы раз в месяц «отмечаться» в местном отделении милиции.
Но на это Александра плевать хотела – она любила приключения, поэтому уехала с развеселыми друзьями сначала в Москву, потом – еще куда-то. Дело кончилось тем, что стражи порядка нагрянули к Ивановым домой. Не обнаружив там «беглянки», пообещали маме «все равно упечь дочь куда следует». В слезах та позвонила в лагерь дочери, и Сашка прикатила домой. Вечером собрала вещи в ту же сумку, с которой приехала из лагеря, и утром сама явилась в отделение милиции. Чтобы ехать в уже другой лагерь. Отнюдь не оздоровительный.
На правах крестной
Мы с Санькой познакомились позапрошлым летом. Дружба началась с моего журналистского визита и ее рассказа о житье-бытье, которое было «до» и «после» Новооскольской колонии. Она делилась планами на будущее и очень просила найти ей работу. Слово за слово, я пригласила девушку к себе домой в гости. Разговаривали о многом. Как-то разговор коснулся Бога. Санька не знала, крещеная она или нет. Сказала, что хотела бы окреститься сейчас, когда уже осознает, кто такой Христос.
В следующий раз, краснея, Санька протянула мне маленький сборник чьих-то стихов, в котором была написана ее просьба ко мне: стать крестной, чтобы иногда хоть что-то подсказывать по жизни. От такой высокой роли учителя по жизни теперь смутилась я.
Выяснилось, что у нее отменный дизайнерский дар, который девушка «укрепила» в колонии, научившись там шить. Сашка оказалась и прекрасным визажистом. Она умела наложить макияж так, что внешность ее «клиентки» сразу становилась красивой.
Такие недюжинные способности и подсказали мысль: а не отправиться ли Саньке в профильный лагерь? На тот момент Сашка катастрофически не могла найти работу ни в областном центре, ни тем паче в своем городке. А лагерь давал возможность познакомиться с другой жизнью – увлеченной, интересной, детской...
Путевку Сашке Ивановой силами областного комитета по делам молодежи дали бесплатно как ребенку из малоимущей семьи. О ее незавидном недавнем прошлом знала лишь горстка взрослых. И вот в августе 2006 года Санька оказалась в первом отряде лагеря. Сначала все было хорошо: девушка ходила на мастер-классы, по вечерам одевала-красила всех желающих девчонок. Те считали ее немного странной, но дружелюбной. Еще вспыльчивой: если Сашка злилась, то у нее сносило крышу – так она орала на обидчика.
Прессинг начался со стороны пацанов. Были несколько заводил, которые развлекались тем, что, выбрав кого-нибудь более слабого, начинали изводить. И поскольку Сашка очень комплексовала из-за татуировок явно не салонного характера и старалась никогда не оголять некоторые части тела, насмешки «шутников» посыпались на нее градом.
Сашка долго держалась. Никому не говорила о том, что «кто-то» спрятал и запутал шнурки ее новеньких кроссовок. Что однажды перед сном она нашла свои простыню и матрац мокрыми от воды. А в другой раз путь от ее кровати к выходу преградили ночью темной нитью, чтобы, пойдя в туалет, Санька непременно бы упала. Спас ее сотовый с подсветкой...
Санька призналась, что с пацанами все-таки подралась. Двинула кого-то из них ногой так, что тот отлетел. Она уехала за четыре дня до окончания смены. Потому что сами догадываетесь, как ужесточился прессинг...
Осенью Сашка нашла работу – продавцом на Тракторном рынке. Торговала джинсами. Нерусский хозяин зарплатой не обижал, да и одеться Санька наконец-то смогла не в перешитые с чужого плеча юбки-брюки-кофты. У родителей жизнь тоже налаживалась: отчим сделал дома ремонт, брату должны были купить компьютер...
Но весной 2007 года закон запретил гастарбайтерам торговать на рынке, и Александра лишилась своего места: хозяин Рустам, распродав остатки товара, вернулся на родину. Какое-то время Саша работала в кафе на волгоградской набережной, но еле унесла оттуда ноги: на нее пытались «повесить» недостачу, в четыре раза перекрывающую ту сумму, которую ей сначала обещали заплатить.
...Перед написанием материала я долго разыскивала Александру. По одному номеру голос с кавказским акцентом сообщил, что Саша уехала, возможно, в Москву. Номер теперь у девушки новый. Какой, он не знает...
От автора
Я далека от мысли идеализировать образ Сашки Ивановой. Но в чем я никогда не могла ей отказать – это в стремлении жить. Отсюда – стремление хорошо выглядеть, жить уютно и в достатке, чтобы хватало и на «маленькие женские слабости». Увы, такого рабочего места областной центр 18-летней девушке, вернувшейся из «мест не столь отдаленных», предложить не мог. В лучшем случае – работу швеей за 3–4 тысячи рублей.
Мало я верю и в то, что Санька в первопрестольной легко найдет легальную работу. Скорее всего, нет. Вполне возможно, что эта симпатичная и отнюдь не глупая девочка пополнит ряды сомнительных кафе и стрип-баров.
Скажете, сама виновата, дескать, надо было сидеть дома и не высовываться. Может быть. А с другой стороны, сколько можно сидеть и ждать. Ведь перспектив все равно – почти никаких.
А Москва... Она ведь не верит слезам, а верит делам. Словом: «Ты пробьешься, Александра. Ты надышишься Москвой...»
Наталья ПОЛЯКОВА
Опубликовано: 2007-10-04
|
