Детский дом для «особых» детей ...Идем по коридору с Алевтиной Крапивиной, директором детского дома № 2. Навстречу бежит девочка, кидается в объятия к моей спутнице и произносит с придыханием: «Мама!». Алевтина Александровна – мама для всех детей, которые живут в детдоме, в том числе и пяти ребятишек, у которых ВИЧ. Девочка, которая нас встретила, – из группы ВИЧ(+) детей. Взяв маму за руку, она проводит нас в свою группу. Остальные ребята тоже рады гостям, каждый начинает что-то рассказывать и показывать, как им живется. А как им живется? Да так же, как и всем: красивая комнатка, разбросанные игрушки, спальня, прогулки и занятия. Они не знают о своем статусе, живут и радуются жизни. Пока все внимательно рассматривали меня и задавали вопросы Алевтине Александровне, одна малышка подошла и подарила мне и директору цветочек – нарисованный и аккуратно вырезанный. Она вообще любит все дарить. Потом эта девочка еще протянула мне мишку и тоже со словами: – На, дарю! Ребята не знают, что именно они стали причиной конфликта, который разразился в Дзержинском районе, когда из-за своих предрассудков родители выступали против того, чтобы с их детьми учились здоровые ребята из детского дома, так как они живут в одном здании с ВИЧ-положительными детьми. Мне кажется, родителям стало бы стыдно за свое поведение, если бы они зашли в эту группу, посмотрели в глаза ребятам, и наверняка та крошечная девчушка что-нибудь и им подарила бы… – Ребята у вас живут отдельно. Общаются они с остальными детьми из детского дома? – Они живут в отдельной группе, где мы соблюдаем все санитарные нормы. У них своя кухня, свои воспитатели. Они общаются с остальными детьми, гуляют вместе, участвуют во всех дискотеках, на занятия ходят и ездят на экскурсии. Они не знают о своем статусе и не задают вопросов, почему живут в отдельной группе. Ведь ВИЧ-положительные общаются со всеми, ведут себя как все и ничем не отличаются от других. Так что нет никакой изоляции, просто соблюдаем правила безопасности, чтобы ребенок не упал, не ушибся! Если такое случается, так как дети активные, то сразу им занимается врач. Но у нас еще ни разу такого не было, чтобы сразу поранились несколько детей. За ними всеми смотрят, их воспитывают, все, как в детском саду. – Вы не задумывались, когда и как вы ребятам скажете об их статусе? – Знаете, мы стараемся не думать об этом и даже о том, что скоро им семь лет и надо будет отдавать их в школу. Это тоже будет значимый момент в нашей жизни. Но пока не думаем об этом, чтобы не травмировать себя. А на детях их статус никак не отражается. В законе о защите прав детей-инвалидов, которыми они являются, написано, что этих детей, если нет других противопоказаний, обязаны взять в школу. У нас есть другие вопросы, которые надо решать. И мы не лишаем их радости жизни. – А ребят кто-нибудь посещает? Родственники, например. – Эти дети – отказники, от кого отказались официально, кого-то просто бросили. К ним не приходят родственники, но навещают из дома ребенка нянечки, воспитатели – те, кто их растил до четырех лет. А у детишек, кроме этих людей, никого и нет из близких… – Были ли проблемы с воспитателями, может, кто-то боялся с ребятами работать? – Нет, такого не было. Правда, у них сменились воспитатели, но это текущая смена кадров. Воспитатели работают с удовольствием, им доплачивают по приказу Министерства здравоохранения (так как риск всегда присутствует – хотя и минимальный, можно проработать десять лет, и ничего с тобой не произойдет). Но, наверно, доплата – за психологический барьер, который воспитатель должен перешагнуть, и я считаю, что это обоснованно. ...На прощанье малышка из группы «особых», а на самом деле самых обычных детей хлопнула меня по руке, да так сильно, что долго я как будто ощущала ее ладошку в своей ладони... Мне хочется вернуться к ним, посмотреть малышам в глаза, чтобы маленькая любительница дарить подарки вновь протянула мне новый сюрприз… Мне перед ними стыдно за наше общество, которое не хочет ставить себя на место тех, кому нелегко, думает только о себе, при этом не забывая делать больно другим. Сейчас ребята живут беззаботно и хорошо, но что их ждет во взрослой жизни? Неужели их так же будет осуждать любой, кто узнает об их статусе, все будут бояться и гнать от себя подальше, как это сейчас делают с людьми, живущим «под знаком» ВИЧ? Я надеюсь, что за несколько лет, пока эти малыши вырастут, у нас исчезнет дискриминация ВИЧ-положительных и им будет легче жить в обществе. Этим ребятам и так трудно: ведь наверняка через год-два-три у них возникнет вопрос: «Почему именно я?» Дети, которые ни в чем не виноваты… Позитив ВИЧ(+) детей в детском доме № 2 было шестеро, но одного совсем недавно усыновили! Женщина просто влюбилась в ребенка и решила его взять. В России вообще мало усыновляют. В основном новые родители появляются из-за границы, но даже они не решаются взять на воспитание ВИЧ-положительного ребенка. Однако в нашей области уже есть опыт, и, надеюсь, не последний, так же как в Калининграде, Сочи, Петербурге, Москве, в Ленинградской и Калужской областях, где есть семьи с ВИЧ-положительными детьми. Как я надеюсь, что все ребята, от которых отказались родители, обретут семью, чтобы только к одной-единственной, своей маме бежать и кидаться в объятия… Румия ДЖАФАРОВА Опубликовано: 2006-11-30

Имя или ник: Email: Комментарий: