Я так хочу быть с тобой! Но я буду с другой... – Милый!.. Опять это приторно-сладкое слово, которое просто впивается в горло цепкой хваткой сахара, не давая вздохнуть. Нет, это уже невозможно терпеть, всю эту липкую тягучую сладость, от которой в крови образуются тромбы и холестерин... – Милый! – Я работаю. Какая к черту работа! Кого ты хочешь обмануть? Себя? Жену? Эту бедную девочку? Ты лгун, подлый, мерзкий лгун! Врать всем и себе, сколько можно?! Хватит!.. – Милый, ты меня любишь? – Конечно. Хорошее слово «конечно», заменило весь мой словарный запас. Как просто! Ты меня любишь? Конечно. Ты скучаешь по мне? Конечно. Ужинать будешь? Конечно. Ты на мне женишься? Конечно. Иногда надо быть равнодушным, а лучше – жестоким. Один раз – и все. И больше не больно. К чему это благородство, его все равно никто не оценит. Вот сидишь тут, Донкихот недоделанный, что ж не гордишься своим благородством? Да потому что ты презираешь его! И себя… …Когда я пришел в спортзал, у нее как раз была там пара. Она такая маленькая, такая хрупкая. Эти коротенькие шортики, этот невозможно облегающий топик – все косточки, все ребрышки видны. Прозрачная вся, светится изнутри и… на подаче! Маленькая, ты же – снежинка, лучик солнца, былиночка тонкая – даже мяч не поднимешь, не то чтоб через сетку перебросить. Но она перебросила, да так, что мячик, не попав ни на чьи пальцы, хлопнулся о противоположную стену. Она взвизгнула, прищурила глаза и вдруг увидела меня. Подбежала, такая вся солнечная, лучезарная: «Ты видел? Видел?» – и давай тараторить про волейбол. А я смотрел в ее кошачьи глаза и хотел только одного: схватить ее за хрупкие плечи, тряхнуть раз-другой с силой и прокричать прямо в эти затягивающие словно омут глаза: «Я хочу быть с тобой! Понимаешь?! К черту счет, голы и подачи! О чем ты?! Я больше не могу так!» – Милый! – Я занят. …Она никогда не давала мне вот так бесшабашно поступить. Как будто всегда чувствовала, что еще секунда – и я не сдержусь, схвачу ее в охапку, закружу в порыве и жадно вопьюсь губами в ее губы. Чувствовала, понимала и останавливала. Теми же кошачьими глазами. Взглянет как-то строго и одновременно удивленно, будто говорит: «Ну разве ты не понимаешь? Мне-то всего 17. А ты уже большой, у тебя жена, скоро ребеночек будет». Хотя нет, о жене она не всегда знала. Быть может, потому что у меня не всегда эта жена и была. Но вот когда я был холостым, эта маленькая девочка меня ничем не привлекала, а стоило узнать, что через несколько месяцев мне посчастливится стать отцом… – Милый, а где у нас сигареты? – Тебе нельзя курить. Сигарет в доме нет: ребеночку вредно. Жену не люблю, но вот ребенка я не могу не любить. Бывает… Когда я сказал моей маленькой фее, что через две недели женюсь, ее глаза вдруг потухли, и сама она вся как-то погасла, будто светлячок внутри перегорел. А потом улыбнулась, так грустно, прищурила кошачьи глаза: «Свадьба-то залетная, а?» Ну откуда эта девочка все знает? Кто ей объяснил все трудности взрослой жизни? …Да что же это я? Взрослый мужик и запал на малолетку! Да уж, взрослый. Взрослые не ведут себя как… как ты! Зачем ты предложил ей эту мерзость? Какие шахматы? Ты вообще умеешь в них играть? Ой, ну когда-то выступал за школу в шахматном турнире, так это когда было? И о чем ты думал, приглашая этого ангела к себе? Уж точно не о ладьях и пешках. Е2 – Е4, я – ферзь, ты – королева. Дурак! Умереть бы на месте, когда она, затянув своими глазами, тихо сказала: «Не случается, что не может быть». Всего несколько слов, а я как приговор выслушал… Браки по расчету – такая распространенная и обыденная вещь в нашей жизни. Кто-то женится на деньгах, кто-то на собственных детях, как я. А почему не женятся на любви? Мобильный завибрировал: sms. Неужели от нее? Она знает, когда я жду от нее глупеньких, но согревающих душу фраз. На голубом дисплее черные буковки, угольки, через глаза заползающие внутрь и убивающие меня осколками взорвавшейся гранаты: «Я сделала рокировку, и твой ферзь гоняется не за королем, а за ладьей». – Милый!.. Леонид ЧЕРКАСОВ Опубликовано: 2006-07-20

Имя или ник: Email: Комментарий: